Депутаты оспорили «конституционность статей 5, 32 - 39 (принцип избрания половины депутатов по федеральным спискам избирательных объединений и половины - по одномандатным избирательным округам); части второй статьи 62 (исключение из распределения депутатских мандатов избирательных объединений, получивших менее пяти процентов голосов); статьи 11 (допустимое отклонение численности избирателей по избирательным округам), статьи 14 (включение в избирательные списки граждан Российской Федерации, находящихся за пределами Российской Федерации, лишь при наличии у них заграничного паспорта)», поскольку считали, что перечисленные положения «нарушают равноправие граждан, их избирательные права, не обеспечивают равенство прав кандидатов в депутаты, представительный характер Государственной Думы».
(цит. по: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 1995 г. № 77-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и запроса Верховного Суда Российской Федерации о проверке конституционности ряда положений Федерального закона от 21 июня 1995 г. "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"» // Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации. - http://www.ksrf.ru/Decision/Pages/default.aspx).

(см.: Водный кодекс Российской Федерации от 16 ноября 1995 г. № 167-ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 47. Ст. 4471)

В мотивировочной части своего решения Конституционный Суд Российской Федерации указал, что «регламентация избирательных процедур, которые оспариваются в обращениях, может иметь, как свидетельствует мировой и отечественный опыт, различные решения, причем определяются они, как правило, не в текстах конституций, а законодательным путем. От законодательного органа зависит, будет ли избирательная система мажоритарной, пропорциональной или смешанной, будет ли введен определенный процент голосов избирателей, который необходимо собрать в поддержку списка избирательного объединения, с тем чтобы оно имело право участвовать в распределении депутатских мандатов; как будет определяться допустимое отклонение численности избирателей в избирательном округе от единой нормы представительства.
Выбор того или иного варианта и его закрепление в избирательном законе зависит от конкретных социально-политических условий и является вопросом политической целесообразности. Этот выбор осуществляет представительный орган - Федеральное Собрание Российской Федерации - в соответствии с правилами законодательной процедуры. В соответствии с конституционным принципом разделения властей Конституционный Суд Российской Федерации не вправе подменять законодателя».
Конституционный Суд Российской Федерации также отметил, что оба обращения были получены «спустя пять месяцев после вступления оспариваемого Закона в силу и более чем через два месяца после того, как началась избирательная кампания, на той важной стадии избирательного процесса, когда завершались выдвижение и регистрация кандидатов». Это обстоятельство «свидетельствует о том, что реальная позиция заявителей является в большей мере политической, нежели правовой».
По мнению Конституционного Суда Российской Федерации любое «проведение судебного разбирательства (по поводу избирательного закона – Ред.) в ходе избирательной кампании непосредственно перед голосованием может неоправданно осложнить избирательный процесс, отрицательно сказаться на волеизъявлении избирателей и, в конечном счете, повлиять на результаты выборов. Конституционный Суд Российской Федерации фактически превратился бы в участника избирательной кампании, что противоречит его предназначению и принципам деятельности».
(см.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 20 ноября 1995 г. № 77-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и запроса Верховного Суда Российской Федерации о проверке конституционности ряда положений Федерального закона от 21 июня 1995 г. "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"» // Официальный сайт Конституционного Суда Российской Федерации. - http://www.ksrf.ru/Decision/Pages/default.aspx).

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Государственной Думы Федерального Собрания о толковании этой конституционной нормы относительно того, какой орган и каким правовым актом уполномочен решить вопрос о включении в статью 65 Конституции Российской Федерации нового наименования субъекта Российской Федерации.
Конституционный Суд Российской Федерации принял решение, согласно которому «изменения наименования республики, края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа в соответствии с частью 2 статьи 137 Конституции Российской Федерации включаются в текст статьи 65 Конституции Российской Федерации указом Президента Российской Федерации на основании решения субъекта Российской Федерации, принятого в установленном им порядке».
(см.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 ноября 1995 г. № 15-П «По делу о толковании части 2 статьи 137 Конституции Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 49. Ст. 4868).

Федеральный закон определил «статус континентального шельфа Российской Федерации, суверенные права и юрисдикцию Российской Федерации на ее континентальном шельфе и их осуществление в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации».
(см.: Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 187-ФЗ «О континентальном шельфе Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 49. Ст. 4694)

Примечание: До вступления в силу Конституции Российской Федерации был принят Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485-I «О государственной тайне» (Российская газета. 1993. № 182. 21 августа)
(см.: Указ Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. № 1203 «Об утверждении Перечня сведения, составляющих государственную тайну» // СЗ РФ. 1995. № 49. Ст. 4775)